Андрей Кныр: мечтаю видеть натурбан среди олимпийских дисциплин

Санный спорт на натуральных трассах, или натурбан, появился еще в конце 19 века (1883 г.) в Швейцарии. Соревнования проводятся на естественных склонах по специально профилированным ледовым трассам. В нашей стране натурбан начал развиваться  ещё в период СССР (в 1984 году).  Были открыты школы и секции не только в РСФСР, но и в Казахстане, Белоруссии, Украине, Грузии, Латвии. Сегодня натурбан успешно развивается в 5 регионах страны. Национальная команда в сезоне 2013-2014 стала второй в общенациональном зачете. Также в прошедшем сезоне основной состав сборной завоевал более 20 наград различного достоинства, из них четыре на Чемпионате Европы и четыре в общем зачете Кубка мира.  Лидер сборной,  Екатерина Лаврентьева, 11-ый раз выиграла Кубок мира по натурбану, по итогам общего зачета. К таким результатам команда шла долго и упорно. И многого добилась на сегодняшний день, благодаря поддержке Минспорта, Федерации санного спорта России, и, конечно же, людям, беззаветно преданным своему делу.

Сегодня, 5 июля, отмечает свой день рождения старший тренер сборной России по натурбану Андрей Иванович Кныр. 25 лет своей жизни он посвятил натурбану, беззаветно предан, можно сказать даже, любит всей душой, ставший родным вид спорта.

- В детстве, конечно, не было такой мечты – стать тренером. Даже не занимался натурбаном, как спортсмен. Ведь обычно в наставники переходят те, кто начинал там спортивную карьеру. Я же начал работу в спортивной школе с того, что помогал в заливке трассы.

В конце 80-х в моей родной Кандалакше натурбан был очень популярен. В 1986 году в городе проходили первые международные соревнования по натурбану, они проводились в рамках «Праздника Севера». В наш маленький городок приехали семь-восемь команд из ведущих спортивных держав Европы. Весь город стоял стеной - к трассе было не подойти. Такое масштабное спортивное действо привлекло огромное количество зрителей. Уникальным шансом нам казалась возможность пообщаться с  иностранцами. Их было очень много, и не только из ближнего зарубежья, Болгарии, Польши… Были и австрийцы, итальянцы, немцы. Нам, молодым парням, было очень интересно хотя бы как-то поучаствовать в непривычном действе, даже  помочь в заливке трассы.

-Тогда вы и заинтересовались натурбаном?

- Наш вид спорта очень красивый, динамичный. Когда увидел его в первый раз, был поражен энергетикой, скоростью, зрелищностью. Я ходил на все соревнования. Потом много моих друзей записались в секцию.  Денег было у Министерства спорта  страны немало, по всему союзу открывали спортивные школы.  Я, к сожалению, а может к счастью, ведь моим призванием стала тренерская карьера,  сам увлекался немного другими видами. Тогда Советский союз был очень спортивной страной - было огромное количество бесплатных секций, все занимались спортом – от мала до велика. Меня увлек, по тем временам не самый популярный спорт -  атлетическая гимнастика. Еще не пришла с телеэкранов популярность Арнольда Шварценеггера, и мы не знали слова культурист. Тренировались на уличных площадках, сейчас это по-модному называется кросс-фит. Много бегали, занимались легкой атлетикой, гоняли в футбол. Т.е. в СССР каким-нибудь видом спорта занимались все.

- Почему же тогда натурбан?

- Несмотря на то, что сам кататься не стремился, тянуло в натурбан. И карьеру в этом виде спорта  начал с того, что пришел в детскую спортивную школу, которая недавно открылась, помощником по заливке трасс. А тренером стал совершенно случайно. Времена тогда были тяжелые, зарплату не платили по полгода и один из тренеров детской секции по натурбану, бросил спортсменов, которых только набрал, и ушел в коммерцию. Завуч попросила меня эту группу, ребят 20, взять под опеку. Так на полставки и стал работать тренером, а в свободное время помогал в подготовке трассы.

Почти в самом начале моей тренерской карьеры и появились мои будущие знаменитые воспитанники. Петя Лазарев был лыжником и пришел записываться в секцию прямо так – на лыжах. А через несколько дней привел к нам и Катю Лаврентьеву, которая жила в его же подъезде.

- Андрей Иванович, а  что можно назвать поводом для гордости в вашей тренерской карьере?

- Своим главным профессиональным достижением считаю то, что в свое время мне удалось сохранить этот красивейший, популярнейший во всем мире вид спорта для России. С 95 года сложилась ситуация в детских спортивных школах просто невыносимая. Зарплату не платили по полгода, не знаю, как мы выживали. Тренерской работой заниматься никто не хотел, особенно люди семейные. Я был холостой, мне не надо было кормить семью, может быть, поэтому я и смог остаться. Старался как-то крутиться, даже торговал на рынке, но ребят не бросил. Было нелегко. Если ты хочешь приобрести что-то для спортсмена – должен сам найти средства. Родители ребят тоже были не в состоянии помочь, государственного финансирования не было, как и инвентаря, не говоря уже о сборах и поездках на соревнования  Министерство выделяло деньги только на юниорское первенство и копейки на чемпионаты . Вид спорта стране тогда был не очень нужен, тем более, что не олимпийский. И, возможно, только мой фанатизм помог сохранить тех спортсменов, которые сегодня представляют Россию в элите мирового натурбана, а в то время они только делали первые шаги в спорте - Лаврентьева, Егоров, Попов, Лазарев. Мы не забываем и Дениса Алимова, Романа Мавлистова и других, кто уже закончил карьеру, но внес свою лепту в развитие натурбана в России.

- Что было на тот момент самым сложным?

- Я решил тогда, в 90-х, если буду сидеть дома – результата не будет,  и натурбан  в нашей стране, как вид спорта, просто умрет. Поэтому я сделал ставку на Катю Лаврентьеву, которую на тот момент забраковали все тренеры, посчитав ее слабой, неперспективной  и маленькой. А я увидел в этой хрупкой девчонке такую тягу к победе, инстинкт победителя, можно сказать. Дело не только в таланте, но и в умении собраться, стремлении бороться и желании быть первой. Начали выезжать на соревнования. Вот взяли, рискнули и поехали. Без денег, без знания немецкого языка. Начали с Польши, Австрии. Пережили многое  -  голодали, на вокзалах ночевали. Так она и рождалась, российская сборная. Не советская, которая чувствовала поддержку государства и более менее уверенно стояла на ногах, а именно российская. С 14-летней Кати Лаврентьевой, которая стала первопроходцем молодой команды. Постепенно, Катя встала на ноги, затем взяли и мальчишек. Присоединились Поршнев с Лазаревым, Алимов с Мавлистовым. Набрали юниоров, воспитали тренеров. И сегодня национальная команда по натурбану – сильная сборная, которая может обыграть таких соперников, как Австрия. 10 лет назад нам такое и не снилось, - улыбается Кныр.

- Каковы на сегодняшний день мечты и планы? Олимпийская программа?

- Натурбан в программе Олимпийских игр – моя мечта. Не только моя, но и ребят, которые стараются защитить честь страны в этом виде спорта на международном уровне. Для этого нужно развивать наш вид спорта, прежде всего в России. Возрождать школы, строить трассы. У нас для этого самые благоприятные погодные условия – шесть месяцев в году подходят для занятий. Хочу сказать спасибо Президенту Федерации санного спорта России Наталии Гарт. Именно благодаря ей сегодня у нас есть поддержка финансовая, моральная. Мы рассматриваем возможность строительства новых спортивных объектов в Санкт-Петербурге, Перми, Челябинске. Ну и, конечно, в Москве. Хорошо бы в столице открыть и детскую школу. Даже место для соревнований по параллельным гонкам присмотрели. Очень зрелищная и эффектная дисциплина. Возродилась совсем недавно, после десятилетнего перерыва. Особенно яркие впечатления от вечерних стартов, в свете прожекторов.  Что касается международных планов развития натурбана, то, надеюсь, что нам удастся работа по продвижению дисциплины в Олимпийскую программу. Ведь это важно и для страны в целом, потому что для России это еще один шанс завоевывать медали в зимних видах  спорта.

Беседовала Рина Веланская